18 июля администрация Дональда Трампа объявила о внесении в черный список восемнадцати организаций и лиц, поддерживающих программу Ирана по разработке и испытаниям баллистических ракет, а также военные закупки и Корпус Стражей Исламской Революции. А днём позже в Госдепартаменте в который уже раз обвинили Иран в том, что он является «ведущим государством-спонсором терроризма».
В свою очередь, 18 июля парламент Исламской Республики Иран практически единогласно принял законопроект о противодействии «американскому терроризму» на Ближнем Востоке, детали которого пока не раскрываются. Можно предположить, что среди ответных мер иранской стороны — меры, направленные против американских должностных лиц, замеченных в поддержке терроризма в регионе, увеличение бюджетов силовых структур и иные меры. «Это голосование доказывает решимость иранского народа в борьбе с американскими действиями… Американская администрация должна четко осознавать наш посыл, что любое действие против Исламской Республики будет яростно отражено народом и парламентом», — заявил глава меджлиса Али Лариджани. Также он особо подчеркнул, что несмотря на известные разногласия среди законодателей, единодушное голосование за упомянутый законопроект свидетельствует о наличии единого подхода по данному вопросу. А главный военный помощник Верховного лидера Ирана генерал Яхья Рахим Сафави предупредил: после того, как наёмники-террористы потерпели тяжелые поражения в Ираке и Сирии, Саудовская Аравия, США и Израиль вынашивают против региона новые заговоры.
В МИД Ирана также объявили о зеркальных мерах в отношении американских лиц и организаций, предпринимающих враждебные шаги против иранского народа.
Законодательно закреплённое стремление противостоять «авантюрным и террористическим мерам США в регионе» стало также ответом на принятие 15 июня американскими сенаторами очередного санкционного законопроекта (The Countering Iran’s Destabilizing Activities Act of 2017), затрагивающего, в том числе, интересы России. Несмотря на то, что документ пока поступил в Палату представителей и далее на подпись Дональду Трампу, но директор по вопросам законодательной деятельности при Белом доме Марк Шорт заверил о полной поддержке Белым Домом очередной конфронтационной инициативы американских законодателей. При этом некоторые американские наблюдатели оптимистично полагают: Трамп понимает, что война с Ираном вполне способна стать для него тем же, чем стала война в Ираке для Дж. Буша-младшего. Соответственно, санкционная истерия может быть направлена на снижение остроты критики за сохранение «ядерной сделки» с Ираном как таковой. Ранее в американских СМИ появились утечки о сворачивании программы ЦРУ по вооружению и подготовке антиасадовских боевиков в Сирии, что преподносится в качестве другого реалистичного шага Д. Трампа, однако возможные побудительные причины подобного решения и его реализуемость пока не вполне ясны.
19 июля к теме американских санкций обратился президент Хасан Роухани. «Политический авторитет и величие каждого государства, доверие и уважение к нему зависит от того, как это государство выполняет свои международные обязательства. США в последнее время регулярно нарушают их. Это относится и к Парижскому соглашению [по климату], и к договоренностям с Кубой, и части обязательств США по Восточной Азии. Страна, которая проявляет такое непостоянство, попирает свои же обязательства, не соблюдает того, под чем поставила подпись, нарушает законы и правила, не может служить примером законности в мире, не имеет прав призывать других к стабильности», — заявил Роухани на заседании правительства. Иран выполняет свои международные обязательства, объявление новых антииранских санкций противоречит и логике, и положениям Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), со дня подписания которого исполнилось два года. Упомянутый документ, расцениваемый в качестве одного из немногих достижений внешней политики администрации Обамы — Керри (благодаря поддержке Москвы и Пекина), оформленный в качестве соглашения Тегерана с международной «шестёркой» посредников и закреплённый резолюцией СБ ООН, направлен на обеспечение мирного характера ядерной программы Тегерана в обмен на постепенное снятие санкций.
